Г.П. Щедровицкий о бессубъектности и субъективации

Обещанную библиотеку отсылок для эрудитов мы откроем философией Московского методологического кружка, основанного Г.П. Щедровицким.

Эта философская школа подчеркивает принципиальность того, что мы должны рассматривать человека не через призму его свойств и действий, а через призму его деятельности. Важность этого подхода трудно переоценить и его можно считать одной из главных отправных точек для Науки складности. По сути, наше учение сформировалось через постановку вопроса о том, «что есть деятельность?». Ответ на него позволил выйти за пределы чисто философских антропоцентрических рассуждений и сформировать целостную картину мира.

На видеозаписи Георгий Петрович рассказывает о некоторых умозаключениях относительно субъект-объектной картины мира, которые повторяются и в Науке складности. Давайте рассмотрим, как они между собой соотносятся.

Расшифровка фрагмента этой лекции:

…Идея эта состоит в том, чтобы рассматривать мышление и деятельность, как субстанции особого рода и описывать их без человеков, иначе говоря, без субъектов действия…

…И продолжая эту линию, я бы сказал, что главное мошенничество — это идея человека, с его психикой, а второе мошенничество — это идея субъекта действия, позиция субъект-объект. И пока эта категориальная схема субъект-объект не преодолена и вы продолжаете мыслить в ней, вы ничего не можете сделать. Поэтому я бы сказал, что эта схема субъект-объект есть величайшее мошенничество последних 900 лет европейской культуры и цивилизации, поскольку виновник этого — Абеляр 1147г, или где-то в этом районе, а всё дальнейшее было мистификацией.

Наука складности, используя понимание эволюционного процесса, прослеживает четыре этапа развития сознания человека, с постепенным увеличением его сложности: различение, которое порождает анимистические культы, объединение (классификация), которая порождает культы, основанные на идее идее Абсолюта, взаимодействие (обмен), который порождает языческие культы и влияние (управление), которое порождает монотеистические культы, а, вслед за ними — материализм и современную науку.

Все эти четыре этапа являются фазами развития сознания. При этом сложность самого сознания не растёт, растёт лишь сложность способов его использовать, которые осваивает человек. Сознание — это как карандаш, который мы можем использовать для того чтобы проткнуть дырку в листе бумаги, чтобы нарисовать маму, чтобы ставить палочки для счёта и, наконец, чтобы писать.

Четвёртая фаза — последняя в развитии сознания, дальше оно усложнится и мы получим (на сегодня, фактически, уже получили) новый орган, большей сложности. Собственно, роль нашего учения именно в том, чтобы научить наших последователей «держать этот новый карандаш»… хотя бы для того, чтобы начать протыкать новые дырки.

Георгий Петрович был одним из первопроходцев эволюции сознания,  и, развив в себе эту новую способность, увидел, что на фоне открывающихся возможностей, субъект-объектная модель становится довольно скучной и бесперспективной. Что, будучи мейнстримом научной мысли, она нас ограничивает.

Поэтому он называет её мистификацией.

Однако, опираясь на выше изложенную эволюционную схему, мы сегодня понимаем, что идея субъект-объектности 900 лет назад стала прорывом в формализации текущей картины мира. Сформировалась эта картина мира примерно за тысячу лет до того (наша оценка — в пределах 100 лет до Р.Х.). Эта, новая на тот момент, картина дала её обладателям массу преимуществ. И 900 лет не прошли даром — они понадобилось для того, чтобы эту картину освоить и преодолеть.

Дело в том, что мы не можем говорить ни о субъективации, ни о бессубъектности, ни об отчуждении субъекта  до того, как у нас появится сама идея субъекта и пока она не будет нами понята и освоена настолько, чтобы её отчуждение стало возможным.

Г.П. говорит:

И… я пририсовывал ко всем схемам символ, который получил название «морковка»… этим я выношу индивида на доску и провожу отчуждение его.
Чтобы работать с индивидами в мышлении и деятельности, нужно вынести индивида на схему и быть ему противопоставленным.

 

Вот эти 900, а на самом деле, 2000 лет и стали периодом освоения субъектности. Нам необходимо понимать, что сама возможность эту «морковку» нарисовать обусловлена предшествующей фазой её всестороннего познания.

 

Тем не менее, в практической стороне вопроса Щедровицкий абсолютно прав:

…И если эта процедура не стала вашей основной процедурой, считайте, что вы живёте вообще без смысла.

Шаг этот принципиальнейший — отказ от субъективности и субъект-объектной категории и он является условием выхода в методологическую позицию.

— Г.П. Щедровицкий

С методологической стороны, однако, нам также следует внести коррективы в утверждения этой философской школы.

Исследуя уже не мир человеческой деятельности, а мир процессов, мы сегодня понимаем, что новый этап — это не этап бессубъектности. Скорее, его можно назвать этапом «безобъектности»:

Формальное описание новой  картины мира опирается на максиму «Всё есть ПРОЦЕСС», а субъектность — это не что иное, как реализация процессом смысла своего существования. Таким образом, следуя Науке складности, мы перестаём видеть вокруг себя объекты, а научаемся видеть во всех окружающих нас явлениях субъектов, т.е., процессы, имеющие свой смысл, гомеостаз и жизненный цикл.

Такой подход к делу невозможен для людей, цепляющихся за субъект-объектный подход, поскольку четверичная субъект-субъектная картина мира не только не может моделироваться троичным субъект-объектным аппаратом, всякие попытки её осмыслить с этой, более слабой позиции, ведут к неконтролируемому росту вариативности в каждом узле контроля.

Однако, Наука складности даёт нам не только субъект-субъектный взгляд, но и поясняет принципы формирования субъектов, как процессов. За счёт этого мы видим, что субъекты существуют не произвольно, а соподчинены друг другу в системе четверичных топологий, ведомы вполне определёнными смыслами, фазовой цикличностью и эволюционной задачей. Более того, все эти категории теперь становятся предметом нашего моделирования, прогнозирования и конструирования.